Истории брата Жана

Сегодня состоялась встреча французских паломников со студентами семинарии. Отец Герасим (Жан Гаскюэль) и брат Иосиф рассказали семинаристам о своем жизненном пути. И тот и другой были вполне успешными людьми: Герасим — фотографом в Вог и Фигаро, а Иосиф — инженером в крупной нефтяной компании. Но однажды с ними произошло нечто, перевернувшее всю их жизнь: они встретили Христа. И хотя эта встреча была для каждого своя, в конце концов, они вместе организовали скит в маленьком французском монастыре 17 века.
Отец Герасим рассказал семинаристам несколько историй из своего духовного опыта. Представляем их вашему вниманию: В молодости — говорит о. Герасим — я был совершенно обычным человеком, успешным фотографом, профессионалом, кторый любит свое дело. Обычно я фотографировал показы мод, архитектуру, выставки художников, но вот однажды меня послали на Святую гору Афон, чтобы сделать репортаж о монахах. Поначалу я был поражен необычностью обстановки, другими людьми. В один из дней, осматривая монастырь, я зашел в старую крипту и увидел там, черепа монахов сложенные для погребения. Здесь я впервые задумался о том, что будет в конце моей жизни и что будет после нее. Я стал искать человека, с которым я мог бы поговорить об этом. Наконец, я нашел одного монаха. Он, однако, не стал долго со мной разговаривать, а лишь спел перед иконой несколько молитв. И вот я, весьма искушенный ценитель, понял вдруг, что это не концерт, и почувствовал, что этот человек говорил с Богом. Вернувшись во Францию, я ушел с работы, продал свои вещи и уехал на Афон. Я прожил там довольно долго и повсюду искал «поющего монаха», но так больше никогда его и не встретил.

После Афона я решил искать спасения в монастыре Саввы Освященного, что близ Иерусалима. Это древний и весьма известный монастырь, хотя число его братии сейчас и не велико. Там я встретил своего духовного отца — старца Серафима. Я долгое время присматривался к монастырю и наконец, решил войти в число братии. Первым послушанием, которое мне дали, была трапезная. Там же трудился и отец Серафим и я должен был помогать ему. Надо сказать, что устав монастыря св. Саввы очень строг. Монахи вкушают пищу раз в два дня, да и то не по многу. Иногда по праздникам или в особые дни монахам дают сладости — рахат лукум — по небольшому кусочку. И вот, мы с отцом Серафимом раскладывали этот лукум для братии. Вдруг я заметил, что мой кусочек куда-то пропал. Кроме нас в тот момент в трапезной никого не было. Что же у меня такой духовник, который крадет пищу у своего брата? И это сразу же после поступления в монастырь? Я крепился. Но где бы я не был — на молитве, на послушаниях, на улице — я думал только о лукуме. Наконец, я пошел у духовнику и все ему рассказал. Зачем ты это сделал? — спросил я. Я хотел узнать, будешь ли ты меня осуждать? Он указал мне на дверь и сказал: Вот дверь. Если мы не устраиваем тебя, неправильно себя ведем, и ты пришел сюда, чтобы осуждать, то лучше будет тебе нас покинуть.

Говорят, что в каждом монастыре, есть брат, которого невозможно терпеть. Был такой и в монастыре Саввы Освященного. Это был брат средних лет. Он отличался тем, что стремился всем дать совет, всегда знал «как правильно». Он указывал и давал советы и новоначальным и почтенным старцам, преследовал всех и каждого. Однажды я не мог уже терпеть и решил пойти к о. Серафиму. Я был настолько зол на своего брата, что собирался требовать исключения его из монастыря. На любое гипотетическое возражение у меня уже был готов ответ. Если он скажет, что нужно прощать, я отвечу — нет. Понять — нет. Любить — нет. Терпеть — нет. Ничто не сможет изменить моего мнения. О. Серафим не стал со мной спорить. Чадо, — сказал он — мы должны весьма ценить этого брата. Ведь благодаря его недостаткам, мы все можем стать святыми.